Анатолий Радов - На поверхности (Сборник рассказов) [СИ]
— Но, Хог! А когда же появиться восьмой хобот? — Врикс с мольбой посмотрел на Хога. — Ответь, пожалуйста. Ведь любить так тяжело. Иногда мне даже плакать хочется.
— Я знаю, — кивнув головой, сказал Хог. — Когда я был таким же, как ты, я тоже очень сильно любил. И никак не мог дождаться, когда же появится восьмой хобот. Но это произошло. Да-а. И намного раньше, чем я ожидал. Тогда я пришёл к старцу Куну со своей возлюбленной, и он провел нас по священному гроту. И мы прожили с моей Вулой очень долгую и счастливую жизнь. А когда она ушла в Страну Облаков, я был направлен сюда, на Лужайку, так как старый Кун уже слишком ослабел для выполнения… — Хог поморщившись, посмотрел на Врикса. — Ну, ты меня старика прямо разговорил. Ладно. Хватит тебе все выспрашивать. Иди и жди. А когда дождешься, приходи с Лулой, и я… — глаза Хога неожиданно закрылись, и он захрапел.
Врикс, не решившись будить старца, развернулся и побежал на Лужайку.
— Долго ли еще ждать? — думал он на бегу. — Хотя — это, наверное, не главное. Все равно же когда-нибудь произойдет. Все же, наверное, дождались. И я, как и все, тоже дождусь. А когда дождусь, возьму Лулу, и приведу к пещере. А Хог проведет нас в Долину Взрослых. И мы проживем с Лулой долго и счастливо. Ах, Лула. Навсегда. Вместе. Разве может что-то быть лучше в этом мире? Нет. Ничего не может быть.
На Лужайке он встретил Лулу, и они вместе побежали в дальние сады, и ели плоды маунги, а потом пили чистую, прохладную воду из ручья, и всматривались в темный лес. Зеленые листья слегка шевелились от легкого ветерка, а Врикс отгадывал загадки, которые ему задавала Лула, и был счастлив.
Шло время. Врикс терпеливо ждал.
И вот, проснувшись этим утром в превосходном настроении, Врикс, как обычно ощупал свою голову и с радостью обнаружил на ней, с левой стороны, небольшой бугорок. Он понял, что вот-вот должен появиться тот самый долгожданный восьмой хобот. Он запрыгал от счастья в своей норке и решил отправиться к далекому водоему, чтобы посмотреться в него. Ему очень хотелось увидеть новый нарост на голове. И он, выскочив из норки, со всех ног помчался по зеленой траве Лужайки, время от времени щупая бугорок на голове.
Добравшись до водоема с чистой прозрачной водой, он встал на корточки и принялся разглядывать свое отражение. Да! Точно такой бугорок был у него за день до появления седьмого хобота. Значит, уже завтра! Уже завтра он сможет привести свою единственную, свою возлюбленную Лулу к пещере, и Хог поведет их к новой жизни. Жизни счастливой. Такой счастливой, что и представить ее он даже боялся. Ему хотелось кричать от радости, кувыркаться в высокой зеленой траве, смеяться и жить, жить, жить! Врикс вгляделся в свое отображение, сосредоточив взгляд на бугорке. Его сердце билось сильно и радостно, казалось всё тело трясёт от его ударов. И вдруг, он увидел, как со дна водоема поднимается какая-то странная вещь, сплетенная из тонких волосков. Он присмотрелся, удивлённо распахнул глаза, и почувствовал, как на его спину что-то мягко упало. А потом что-то отвратительно пахнущее закрыло ему рот, и он почти сразу уснул.
Проснулся Врикс от того же неприятного и незнакомого ему запаха. Так пахло повсюду. Он увидел, что находится в странном ограждении, сделанном из каких-то тонких, но очень прочных веток. Справа от него, в таком же ограждении сидел трублит. Большая, но безвредная птица, обитающая в темном лесу. Лежа у ручья, они с Лулой иногда видели таких. Но трублит был неразумным и спросить, что с ним произошло и где он находится, Вриксу было не у кого. Он потрогал восьмой хобот появившийся на голове.
В это время пришло незнакомое, огромное существо, посмотрело на него и бросило плод маунги. Но есть Вриксу не хотелось.
— А ловко мы его, а Виктор Сергеич? — спросил молодой парень у сидевшего в кресле первого пилота, мужчины средних лет.
— Да, с птичкой пришлось дольше повозиться, — согласился мужчина.
— Да, подольше, — подтвердил парень, усаживаясь в свое кресло. — Теперь, главное, доставить их в целости и сохранности. В зоопарке на Земле мы за них хорошие денежки получим.
— Доставим, Макс, — уверенно проговорил Сергеич. — Деньги и вправду за них хорошие можно получить. Особенно за пушистого, с хоботами который. Больно уж он смешной. Семь хоботов на голове…
— Восемь, — перебил Макс. — Я когда ему их грушу относил, посчитал. Знаешь, а он немного похож на этого китайского медведя. Как его, панда, что ли?
— Есть немного. Если бы не хоботы.
— И глаза.
— А что глаза?
— Да какие-то они у него. Не знаю. Разумные, что ли? И грустные. Как будто он чего-то лишился.
— Да брось ты, — хмыкнул Сергеич. — Это же простая зверушка. Чего ему лишаться? Груш мы ему местных пока набрали, а на Земле придумают, чем кормить.
— Да, наверное, — буркнул Макс, нажимая на кнопки на пульте. — Я запускаю фотонки.
— Валяй, — уставившись на монитор, бросил через плечо Сергеич. — А кстати, ты на что деньги за этих зверюшек собираешься потратить? Небось, есть любимая бабенка?
— Да какая там любовь, — Макс махнул рукой и усмехнулся. — Ты ж знаешь, Сергеич, нету ее, любви этой.
— Ты прав, — Сергеич закивал головой — Нету любви. Так, выдумка одна. Ну что ты там, включил фотонки?
Война и сало
Газета «Массаракш! Мир наизнанку», сентябрь 2008
Закрыл я дверь на все замки, шторы задвинул, свет само собой не включаю. Достал из тайника небольшой кусочек сала, отрезал от него квадратик, положил его в рот, жую, и слёзы текут по моим щекам. О, какое же это наслаждение, и какая же это боль! За этот кусочек сала я отвалил уже почти десять тысяч. А что будет дальше? С каждым днём достать сало всё труднее и труднее, ну и, конечно же, дороже. А всё из-за этих гадов.
Прилетели два года назад на своих тарелочках. Скопом целым. Вокруг Земли выстроились, ощетинились. Ну и главного своего на Землю посылают. То ли обычай у них такой, то ли что?
Ну, этот главный, расфуфыренный весь, с какой-то пирамидкой на голове, фотокарточки нашим генералам показывает, мол, глядите, какие у нас пушки на тарелках, да лазеры на поясах. В миг вам шею свернём. Жезл белый ручкой своей протягивает и хрюкает что-то по-своему, это вроде, войну объявляет. Сдавайтесь, мол, несчастные, всё равно вам каюк.
Ну, у нас один гений нашёлся. Давайте, говорит, этого расфуфыренного в плен возьмём. Всё равно войну нам не выиграть, а так время потянем, да может, и выторгуем себе что-нибудь.
Согласились все. Этому расфуфыренному, его же жезлом, по голове дали, и в самый секретный, да самый глубокий бункер уволокли.